Он был чужим среди чужих огней,
Нескладный, тихий, с робкою душой.
Мечтал о ней, единственной своей,
О той, что стала болью неземной.

Она – как солнце, яркая, смела,
В плену поклонников, как будто королева.
А он – лишь тень, что робко вдаль брела,
Любя её безмерно, самозабвенно.

Но для неё он был лишь пустота,
Объект насмешек, злых и бессердечных.
Его любовь – ничтожный плевок в уста,
И в каждой фразе – яд остроконечный.

«Ничтожество! Урод! Никто ты есть!»
Она бросала фразы, словно камни.
Не видя, как в душе его темнеет,
И гаснут все надежды, словно пламя.

Он уходил, в себе не находя и сил,
Всё это вытерпеть, простить и пережить.
Её слова – как похоронный стиль,
Шептали: «Не достоин ты любить!».

И вот однажды, ночью лунной, звёздной,
Он поднялся на крышу, в тишине.
В глазах – лишь боль, печаль и безнадёжность,
И шаг навстречу смерти, как во сне.

Он прыгнул вниз, оставив боль земную,
И крик отчаяния застыл в глухой ночи.
Он заплатил за глупость дорогую,
Доказав, что так делать нельзя.

Теперь она стоит, в слезах, в смятении,
Пред выбором своим, перед судьбой.
И понимает с горьким сожалением,
Какую цену заплатил другой.

Нельзя играть чужою жизнью.
Нельзя ломать и убивать.
Любовь не стоит жертвы безыскусной,
Когда она рождает только смерть.